Они переглянулись и рассмеялись.

Глава 14

Никакого объявления сделано не было, но никто не сомневался, что этого недолго ждать. В субботний вечер герцог вел леди Филлис к столу, а потом переворачивал страницы нот, когда она играла на фортепиано в гостиной. Утром в воскресенье они поехали в церковь в одной коляске и в церкви сидели рядом друг с другом на обитой бархатом скамье, отведенной семье графа. Днем они вдвоем совершили моцион, а вечером за карточным столом играли на одной стороне. В понедельник утром вдвоем выехали на верховую прогулку.

О да, все было очевидно. В понедельник вечером предполагались званый ужин и танцы. Графиня и герцогиня были заняты приготовлениями, – целая армия горничных и лакеев сновала весь день взад-вперед. Ближе к вечеру в столовую и малую бальную залу принесли охапки цветов. Многочисленные заботы свидетельствовали о явно неординарном событии.

Гарриет все свое время посвящала леди Софии, которая в эти дни была непривычно задумчива и частенько молча сидела, похлопывая Гарриет по руке. Так было и днем в понедельник, когда они сидели в саду. Старушка была закутана в теплую шаль, на коленях у нее лежал плед.

– Я не предполагала, что дело пойдет так быстро, – сказала она после того, как насмотрелась на цветы и молча покивала в знак их одобрения. – Я и забыла, как неутомима бывает Сэди, когда она что-то задумает.

Гарриет не стала делать вид, что не понимает, о чем говорит леди София.

– Это хорошая партия для них обоих, мадам, – промолвила она.

– Чепуха! – Старая леди крепко сжала руку Гарриет. – Они питают друг к другу всего лишь симпатию.

Гарриет промолчала.

– А любит он вас, моя крошка, – печально обронила леди София.

– О нет! – Гарриет резко отняла свою руку. – Мадам, вы не должны так говорить – это не правда!

– Неужели он сам не сказал вам об этом? – удивилась старушка. – Ах, молодые люди уже не те, что были в мое время! Или же вы даже не попытались вытянуть из него правду. Детка, вы совсем не думаете о себе.

– Но какой смысл добиваться от герцога признания? – потупясь, спросила Гарриет.

Узловатая старческая рука легла на золотистый затылок Гарриет.

– Я не послушала вас, деточка, – сказала леди София, – и причинила вам страдания. Ну конечно же, я должна была оставить вас дома, с вашей малышкой, как вы и хотели. Я эгоистичная, глупая старуха! Я думала, что смогу совершить чудо, потому что я очень старая и, как мне казалось, набралась мудрости за мою долгую жизнь.

Гарриет подняла голову и улыбнулась.

– Я нисколько не жалею, что приехала, – солгала она. – Сделала ли я ваше пребывание здесь более приятным, чем оно могло быть? – поинтересовалась она. – Все так заняты разговорами и обсуждениями…

– Мои дни всегда солнечные, когда вы со мной, детка, – уверила леди София. – А теперь помогите мне вернуться в дом. Я замерзла.

О помолвке объявил граф Барторп. В конце обеда, пока дамы еще не удалились в гостиную. Кроме обитателей дома, присутствовали соседи. Гостей было около двадцати человек. Разумеется, никто не был удивлен, однако когда граф кончил говорить, раздались изумленные и радостные возгласы. Столовая загудела от многочисленных поздравлений жениху и невесте и тостов.

Гарриет сидела с сияющей улыбкой, а леди София поглаживала ее по руке.

Танцы открыл герцог в паре с леди Филлис, затем он пригласил ее мать. Гарриет старательно, как она делала все четыре дня, отводила глаза от Тенби. Она разговаривала с пожилыми супругами, которые подошли засвидетельствовать свое почтение леди Софии. Но тут к ней приблизился виконт Сотби и, склонившись над ее рукой, пригласил на третий танец. Это был контрданс.

– Леди Уингем, – промолвил виконт, выводя ее в центр залы, – я не был уверен, что приму приглашение брата, пока не увидел в списке гостей ваше имя. Но оказалось, что вашим обществом безраздельно завладела леди София, а моя невестка ревностно следит, чтобы именно так и было. Подозреваю, что она просто злится, потому что вы намного красивее, чем Филлис, а ей надлежало все эти дни быть в центре внимания.

Гарриет решила пропустить его комплимент мимо ушей.

– И это правильно, – сказала она. – Каждая женщина заслуживает быть в центре внимания, когда объявляют о ее помолвке. Такое случается лишь однажды в жизни.

– Кроме, пожалуй, таких случаев, когда женщина – молодая вдова, – возразил виконт.

Гарриет насторожила интонация, с которой он произнес эту фразу. Но заиграла музыка, и они начали исполнять фигуры контрданса. Дальнейший разговор стал невозможен. «Виконт очень представительный джентльмен, и у него приятная внешность, – думала Гарриет. – В последние недели в Лондоне он уделял мне много внимания. Наверное, он лет на десять старше меня». Виконт по праву наследовал графский титул. «Будь благоразумна! – сказала вдруг себе Гарриет. – Будь благоразумна!» Виконт улыбнулся ей, когда они сошлись в очередной фигуре танца, Гарриет улыбнулась в ответ. Но вот они снова разошлись, и ее закружил герцог Тенби, его глаза были устремлены на нее, и Гарриет вернулась в ту реальную жизнь, которую она так упорно игнорировала в последние четыре дня.

«Будь благоразумна!» – остерегла она себя еще раз, когда они с виконтом вновь сошлись в паре. Когда он после танца предложил ей прогуляться по террасе, она охотно согласилась.

– Как приятен глоток свежего воздуха! – воскликнул виконт, едва они вышли из залы. – И вся терраса в нашем распоряжении. Полагаю, вы не нуждаетесь в дуэнье?

– Конечно же, нет, милорд, – сказала Гарриет. – Зачем она мне?

Виконт засмеялся.

– Кажется, на меня подействовала церемония помолвки – навеяла романтические мысли, – проговорил он. – Однако должен признаться, меня не часто посещает романтическое настроение.

– Надеюсь, они будут счастливы, – сказала Гарриет.

– О, Филлис наверняка! – подтвердил виконт. – Она завлекла в свои сети самого завидного жениха. И к тому же красивого, не правда ли?

– Да, герцог Тенби очень красив, – согласилась Гарриет.

Они прошли в конец террасы и остановились. Виконт накрыл ладонью руку Гарриет, покоившуюся на его рукаве.

– Можно поцеловать вас? – спросил он.

Гарриет подняла на него удивленные глаза. «Будь благоразумна!» – совершенно отчетливо приказал ей внутренний голос.

– Да, – прошептала она.

Он целовал сомкнутыми губами, как всегда делал Годфри, нежно прижавшись к ее губам и осторожно положив руки ей на талию. «Совершенно неопасное объятие», – мелькнуло у Гарриет в голове. Но приятное. Она вновь почувствовала себя защищенной, как это всегда бывало с Годфри. Хотя они и были сейчас на террасе совсем одни.

– Ах, – сказал он, оторвавшись от ее губ и подняв голову, но продолжая обнимать ее за талию, – сладчайший поцелуй, как я и ожидал. Все ваши лондонские поклонники – а их так много! – позеленели бы от зависти, узнай они, что я тут в лунном сиянии наедине с вами.

– Но вы истинный джентльмен, милорд, я уверена, – проговорила Гарриет.

– Если кто-то и может заставить мужчину потерять голову, то это вы, леди Уингем, – заметил виконт. – Но поверьте, у меня самые благородные намерения. Я прошу вас выйти за меня замуж, миледи! Окажете ли вы мне эту честь?

Гарриет чувствовала приближение этой минуты и все же была изумлена, когда эти слова прозвучали вслух. Ей даже на мгновение почудилось, что он предложил ей carte blanche – так это было похоже. «Будь благоразумна!» – предостерег ее внутренний голос. Но хотя она глубоко вдохнула и открыла рот, слова не шли у нее с языка.

– Мое предложение застало вас врасплох? Вы удивлены?

– Да, – сказала Гарриет.

– Быть может, я поспешил, вы еще не оправились от вашего горя? – спросил виконт. – Вы шокированы? Если это так, покорнейше прошу извинить меня.

– Нет. – Гарриет покачала головой. – Я очень любила своего мужа, милорд, но я уже не соблюдаю траур. Жизнь продолжается. У меня есть дочь.